Среди работ Наримана, мягко ироничных керамик и сдержанно пёстрых абстракций, новая вещь «Первородный грех, Паоло Уччелло», представленная на «Пантеоне» (объединение PARAZIT, Государственный музей «Царскосельская коллекция» в рамках акции «Ночь музеев – 2025»), выделяется зачинательницей новой темы.
Нариман Калашников – выпускник Штиглица 2022 года, резидент галереи «L. E.», участник группы PARAZIT с 2023 года.
Работа представляет собой прямоугольник в своей основе. Фигура напоминает элемент сцены и фрагмент стены, на поверхности — подмалевки или остатки фресок, угадываются две или три фигуры. Уччелло выпадает из восприятия в первые же мгновения контакта с работой, эта вещь Наримана слишком архитипична.
Этот фрагмент в своей толщине, в ширине, в пропорции к двум другим измерениям объекта указывает на средневековую основательность построек, на слияние церковной архитектуры и фортификации. Будто бы вырван из возвышенных явлений: собор, крепость, пирамида.
Но, как и любой фрагмент возвышенного, он скорее беззащитен и хрупок — тут чужд механизм голограммы, только в целостности проступает эффект, описанный Кантом и адаптированный для сегодняшнего дня Лиотаром: пресечение внутренних синтезов субъекта от перегруженности чувственными данными, взрыв воображения и коллапс означающей машины. Вместо взрыва — невинный кусочек пазла, не могучая крепость или храм (кремль, детинец, ратуша), но ее вырезанное сердце.
И мощный кусок толстой металлической проволоки, арматура, вырывающаяся из нутра воображаемой архитектуры, словно раздваивающаяся кундалини. Художественная работа отсылает к духовной конверсии советского и постсоветского технократизма, к амбивалентной переменчивости судьбы сакрального пространства в России: в каждом слое, который пронизывает объект, подражая своей металлической доминанте, теплится отдельным миром эпоха. Что это за проволока? Результат электрификации? Аналог микроскопа на месте главной статуи Будды в дацане Гунзэчойнэй 70-х годов?
Проволока прошивает слои красочные, штукатурные, архитектурные так же, как сама работа проходит семантические онтологии. Это и Русь небесная Андреева, и Русь земная Рублёва, и печальная основа советского и космистско-федоровского триумфизма. Культурное разнообразие евразийского ландшафта сочится из произведения этому ландшафту принадлежащего и им порождённому.
Логика объединения PARAZIT, эстетически воплощающая бойцовский клуб Паланика, но без первого правила, то есть вообще без правил, позволяет свободно выстраиваться стратегии Наримана. Эта логика создает среду обращенной токсичности, словно внутри чашки Петри, придающая уникальные, Делёз сказал бы, номадические эффекты.
