В 1957–1962 годах он создает серию «Сигналов», целую «Сигнальную систему» — разноцветные знаки на листах бумаги: круги, точки, полосы, линии на белом фоне, они вошли в историю искусства как влитые. Стоит отметить, что «Сигналы» — чрезвычайно удачное название. Оно показывало, что цикл работ — не просто формальный эксперимент. Это способ научного исследования живописи, попытка выяснить, как человеческий мозг воспринимает посылаемые картинами сигналы (ИЛИ вычислить, как устроено пространство беспредметной картины, и как оно воздействует на зрителя ритмом живописных элементов.)
По мнению Злотникова, искусство – это буквальная модель нашей внутренней жизни. Он считал, что через искусство мы реализуем свою мыслительную деятельность, поэтому во время работы над серией «Сигналы» пытался создавать объекты, которые будут производить на зрителя эффект на телесном уровне. Искусство как бы улавливает «сигналы» тактильно-чувственных переживаний и преобразует их в элементарные геометрические символы и формы.
С первого взгляда на эту серию работ можно почувствовать интерес автора к точным наукам. Создавая свой собственный язык в живописи, он гораздо больше общался с психологами математиками, логиками, чем с художниками.
А теперь попробуем разобраться, почему эти «точечки» сыграли в искусстве такую грандиозную роль, что нет на сегодняшний день ни одного серьёзного любителя, который сразу бы не понял, что перед ним «Сигналы» Злотникова. Эти произведения в современном искусстве можно сравнить по значимости с работой «Грачи прилетели» или «Три богатыря» для тех, кто интересуется предметом.
Для этого прежде всего надо представлять, в какую эпоху Злотников пишет «точечки». Это вторая половина 1950-х годов. Как выглядит советское искусство в это время? Стремительно деградирующий соцреализм, сталинское помпезное искусство, которое умирает вместе со смертью Сталина в 1953 году. И все 50-е годы всё, что вы видите на выставках, в журнале «Огонёк» - это так называемое позднее сталинское мелкотемье. Весь героический пафос из него улетучивается и все разворачивается вокруг бытовых историй. Хорошо видно, как меняется государственная интонация на семейную у Федора Решетникова. Он показывает простых людей, моменты частной жизни, такие как — «Опять двойка» и «Прибыл на каникулы».
А теперь представьте себе, как молодой человек в 50-е годы должен был смотреть на это искусство? Его должно было от этого мутить. И тогда нужно было создать искусство, которое было бы очищено от всего ненавистного. От литературы, от этого мелкотемья, от натурализма, от чрезмерных подробностей, от сентиментальности. Это можно сравнить с трудом скульптора, который отсекает всё лишнее, ненужное, получая совершенное произведение.
Именно это и проделывает Юрий Савельевич Злотников со всем корпусом сталинского соцреализма. После того, как всё очищено, остается только то, что вы видите на картинах художника.
Поэтому «сигналы» концентрируют в себе весь дух времени, в которое работа была создана. Это своего рода «зеркало эпохи». Здесь есть всё, что нужно: ощущения от освоения космоса, от первых спутников. Вглядываясь в работу, вы находитесь в полной невесомости, нет силы тяжести, которая прижимает к земле и к этому чудовищному быту коммунальных квартир.
Здесь нет симметрии. А как выглядел классический советский интерьер того времени и вообще, как строилась вся жизнь? По принципу центральной симметрии. Есть Кремль, вождь сидит в Кремле, Москва вокруг, вся страна дальше, а за ней враждебный мир. Точно так же была выстроена и повседневная жизнь: дома в центре комнаты абажур, тяжелый стол под ним, все структурировано – мир ясен. А теперь мир стал подвижным, всё летает, всё неустойчиво. Кроме того, в это время появились первые ЭВМ, первые перфокарты с отверстиями, и это тоже предвосхищение всего минималистского дизайна 60-х годов.
Мы видим в итоге, что за этими «точечками» стоит многое, и надо было суметь создать работы, которые сконцентрировали на себе весь дух эпохи. Художник Юрий Савельевич Злотников преобразовал и донес до нас тот жизнетворческий импульс авангарда, у которого на всем протяжении советской истории не находилось широкого адресата. И сегодня, когда в современном искусстве в России вновь поднимается вопрос о формальном языке изображения, роль творческих достижений Злотникова трудно переоценить.