Алиса работает в разных жанрах: от живописи и керамики до видеоарта и перформанса. Но известность ей принес текстиль – причудливые скульптуры, наряды и маски, которые она шьет вручную, а показывает исключительно на себе.
В сентябре 2019-го Алиса разместила работы на улицах, во дворах, на домах и в домах в родной деревне Якшина. Огромные глаза смотрели из пустых оконных проемов заброшенных хижин на местных жителей и гостей, приехавших из Нижнего Тагила, Екатеринбурга и Москвы, таинственная фигура, напоминающая невесту, встретила их у кривого колодца, а еще одна маячила на берегу реки Ирбит – мрачная, в черном сюрреалистическом платье, со сморщенным лицом старухи.
Это новое, субъективное восприятие национальной и культурной идентичности становится признаком совершенно особого, индивидуалистического патриотизма.
Комментарий художницы
«В проекте я говорю о своих ощущениях в контексте целой страны: встраиваю себя в ее ландшафты, примеряю образы языческих богинь и в то же время чувствую себя маленьким человеком в масштабах ее истории и культуры.
Образ проекта кочует от мира цифровых фотоколлажей и видеоарта до текстильных масок и тотальных инсталляций. “Русское инородное” — это не только название проекта, но и мое состояние.
Первая работа из серии появилась в 2017 году, после возвращения из экспедиции в деревню Якшина, в которой я родилась. Я перебирала фотографии и обнаружила интересный образ, где бегу по полю с собакой.
Я добавила в кадр свое лицо в маске — большой лик, который восходит, как солнце на горизонте. Этот образ стал отправной точкой проекта.
Позже я создала целую серию подобных коллажей, и все маски, что я использовала, стали частью этого проекта-состояния. Вписывая свои работы в пейзаж, я всегда хотела перенести все это в реальность.
Так родилась идея создать выставочный проект, который захватит всю деревню, и “оживить” мои коллажи. В 2019 году я открыла в Якшина выставку “Русское инородное”, разместив свои работы по всей деревне, но не вторгаясь при этом в жизнь местных жителей.
На открытии я провела экскурсию, где ничего не говорила о работах, только о своей жизни и жизни деревни.
Таким образом объекты не выглядели как бездушные предметы, они стали частью ландшафта, слились с ним, и вместе со зрителями я наконец оказалась внутри своих коллажей».