Мозаичные пришельцы на стенах городов по всему миру — уличный художник Invader превратил ностальгию по аркадам в глобальный проект, где каждый может стать игроком.
Если гулять по Парижу и вдруг заметить на углу дома крошечного инопланетянина из разноцветных плиток — скорее всего, это работа Invader. Он не оставляет автографов, не даёт интервью с открытым лицом и называет себя «уличным художником из другой галактики». Его миссия — «инвазия» планеты с помощью искусства.
Invader начал свою деятельность в конце 1990-х. Вдохновением стали старые аркадные игры вроде Space Invaders, Pac-Man и Super Mario. Он решил перенести пиксельных персонажей из экрана на стены городов, но вместо краски выбрал керамическую мозаику — материал, который напоминает структуру пикселя. Так цифровой мир буквально вышел на улицы.
Первый «инопланетянин» появился в Париже в 1998 году. С тех пор Invader «захватил» более 80 городов по всему миру: от Лос-Анджелеса и Гонконга до Токио и Катманду. Каждая установка называется «вторжением» и получает свой номер — почти как миссия в игре. У художника даже есть карта инвазий: фанаты могут искать его работы, как охотники за покемонами, отмечая найденные мозаики в специальном приложении.
Каждая работа состоит из десятков крошечных плиток, приклеенных к стенам зданий, мостов или тоннелей. Иногда это крошечный герой над вывеской, а иногда — целая композиция в несколько метров. Invader выбирает места, где его мозаики органично вплетаются в городскую ткань: уличные перекрёстки, старые фасады, мостовые арки.
Он часто создаёт тематические серии: в Гонконге — персонажи в кимоно и драконы, в Риме — античные мозаики с пиксельными гладиаторами, а в Нью-Йорке — отсылки к поп-культуре и супергероям. В 2015 году одна из его работ даже побывала в космосе — на борту Международной космической станции.
Invader редко общается с прессой, предпочитая, чтобы за него говорили его персонажи. Он описывает свои акции как «смешение искусства, географии и поп-культуры». Для него город — не музей, а игровое поле, где зритель становится участником: замечает, фотографирует, ищет новые фрагменты «инвазии».
Его мозаики со временем стали частью городской мифологии. Кто-то воспринимает их как уличный декор, кто-то — как культурный код эпохи, когда цифровое и физическое пространство переплелись. А сам Invader продолжает действовать тихо и внезапно: где-то на очередной стене, среди серых кирпичей, рождается новый пиксельный пришелец — маленький знак того, что искусство всё ещё умеет играть.
