С 6 по 9 апреля во Всероссийском музее декоративно-прикладного искусства будет открыта выставка ставропольского художника, академика Российской академии художеств Сергея Николаевича Паршина. Экспозиция «Соцветие» — рай души ее творца. Мы поговорили с художником о его творческом пути и сложностях, с которыми порой приходится сталкиваться, об удачах и людях, которые его вдохновляют.
Сергей Николаевич, расскажите, пожалуйста, с чего начался ваш творческий путь? Есть ли в вашей семье творческие люди?
Мой творческий путь начался в детские годы. Помню, как однажды воспитатели меня очень похвалили за нарисованное цветущее дерево. Потом ходил гордый и решил, что мне нужно стать художником. Я «примерял» на себя разные профессии, но чем дальше, тем отчётливее понимал, что наиболее подходящая для меня это — художник, потому что я впечатлительный, люблю оставаться один — наедине со своими мыслями или в мастерской. Думаю, что художник в принципе больше склонен к одиночеству — так лучше работается. В моей семье не было ни одного гуманитария, и мы долго пытались выяснить, откуда у меня могло появиться желание быть художником. Среди родных таких творческих личностей не нашли. Но я очень благодарен своему отцу, который меня поддерживал и покупал дефицитные материалы, доставал на каких-то складах чешские фломастеры или карандаши, краски, которые не у всех были. При этом в семье все пытались понять, что это за профессия — художник, не будет ли это временная история, как у одного папиного знакомого, который рисовал афиши к фильмам в местном кинотеатре. Сейчас это звучит забавно, конечно. Ну а дальше было художественное училище, куда я поступил с первого раза при конкурсе восемь человек на место.
Где проходила ваша самая первая персональная выставка? Было ли волнительно?
Первая выставка была групповая. Выставлялись трое – Евгений Кузнецов, Саша Сараткин и я, самый молодой из этого трио. Это было в 1994 году в Краснодаре — городе, с которого началось и признание, и первые покупки моих работ, и начал формироваться круг коллекционеров. Дело в том, что в Краснодарском крае был Дом творчества «Горячий ключ», где ежегодно собирался большой симпозиум художников со всей страны, и туда сложно было попасть. Нам повезло там очутиться. Я благодарен за все это Краснодару.
Какая главная цель вашего творчества на сегодняшний день? Помнится когда-то вы писали картины, отражающие проблемы общества.
Я не считаю себя социальным художником, но у меня есть работы, написанные под впечатлением от событий в Афганистане, Чечне. Они нигде не экспонировались, как правило, но, возможно, когда-нибудь появятся на выставках. Проблемы общества есть всегда, я от этих тем отходил, так как в моем представлении они довольно сложные. Мир и так непростой. Если его еще и своими картинами усложнять…
Вы председатель правления Ставропольского краевого отделения Союза художников России. Можете выделить топ насущных проблем, с которым сталкиваются художники в регионе?
Да, действительно, в 2005 году я стал председателем правления Ставропольского краевого отделения СХР. Проблемы всегда были. Художники же сами по себе люди к жизни не приспособленные. Было время, когда у нас соседи земли отбирали, в годы многочисленных рейдерских историй. А вот, что касается мастерских, то тут есть большая заслуга и городских властей, и краевых — муниципальные мастерские у ставропольских художников остались, их никто не забирал. В данном случае это возможность для нас продолжать спокойно творить. Из текущих проблем – не можем выставляться за пределами страны – логистически это стало сложно. Я думаю, что вот-вот настанут времена, когда государство поймет, что творцов надо поддерживать. Работы, которые сегодня остаются в наших музеях – это те, что подарены, так как никто не хочет вкладывать, покупать произведения у художников, и отсутствие мотивации у них я тоже вижу, особенно у авторов старшего поколения, которым иногда просто сложно выживать.
Ваше детище Parshin Gallery – это ведь не только выставочное пространство, но и место силы и притяжения культурной интеллигенции. А с молодым поколением вы работаете в плане популяризации современного искусства?
Галерея Parshin, которую я открыл в 2011 году в Ставрополе, случилась по удачному стечению обстоятельств. Мне друзья помогли, плюс я часть работ продал и запустил этот проект. Конечно, мечта каждого художника иметь свою постоянно действующую экспозицию, чтобы можно было демонтировать новые работы, показывать старые, менять их, перевозить. Так что создание галереи – большая моя жизненная удача, за которую я благодарен многим людям. Да, это пространство не только для художников. Мы проводим и спектакли, и концерты, и поэтические вечера, и кинопоказы, и творческие встречи. А популяризацией современного искусства должны заниматься музеи, но не мы, художники.
Есть ли среди ваших работ та, которую вы не можете закончить много лет? Или, может, такая была?
Да, есть такие работы, которые начинаешь и не сразу заканчиваешь. То ли ты выгораешь… Но я обычно стараюсь, чтобы процесс от идеи до воплощения был максимально коротким, то есть я не делаю огромное количество эскизов, как принято в классической школе живописи — пишу всё сразу на холсте. У меня так: чем больше я подготавливаюсь к работе, тем меньше желания ее писать. Однако есть у меня одна большая работа, которая, наверное, уже лет десять свернута в рулон. Писал ее на Ибице, когда месяц там жил и готовился к выставке под названием «Покровитель». В последнее время я стал о ней часто думать. Хочу эту работу все же завершить.
Работы, написанные на заказ и созданные под впечатлением, вдохновением – они разные по настроению... и вообще?
Вы знаете, художнику всё же нужно учиться писать работы на заказ. Это часть нашей жизни, работы, творчества. Но их надо делать так, чтобы не было стыдно напечатать это в каталоге или на выставке показать. Тот же Андрей Рублев писал иконы на заказ и храмы расписывал. Хотя бывают художники, которые стесняются своих заказных работ.
Кого из современных авторов вы считаете действительно выдающимся художником?
Действительно выдающимися я считаю тех, кто есть в моей жизни, которые на нее как-то повлияли и за чьим творчеством я слежу. Художники, как и многие люди, часто меняются с течением жизни. Сначала одни мне ближе, а время проходит и другие становятся ближе. В свое время любил творчество Дмитрия Жилинского и даже когда-то мог пересекаться с ним в Академии художеств. Интересны были и Шемякин, и Целков. Сейчас бы мог отметить Николая Рыбакова из Красноярска – умного, мудрого автора. Поражаюсь работоспособности и диапазону во всех видах творчества Зураба Церетели. Пример жизни и творчества для меня — художник Николай Михайлович Вдовкин. Он поднял технику эмали до международных высот. Я считаю его выдающимся. Еще, конечно, Мухадина Кишева, который сейчас большую часть времени живет в Испании, но мы часто созваниваемся, и Шалву Бедоева, который много дал нам, молодым, своим примером, сейчас мы рядом с ним идем по жизни. Мне очень нравятся работы Виктора Григорьевича Калинина, который пишет в своем суровом стиле, но так не похожем на других — он может быть лиричным, а может с бешенной энергией творить, плюс он прекрасный живописец.
Что для вас, как художника, признание?
Когда художник может жить достойно за счет своего творчества, быть собой, верить в то, что он делает, и когда это позволяет ему быть реализованным, путешествовать. Похвала или критика круга близких людей тоже важны, именно адекватная оценка работ. И я, кстати, за то, чтобы художники были востребованными при жизни.
